В свете последних событий, связанных с подписанием газового договора между Россией и Китаем, а также последнего заявления заместителя правительства Китая Ли Юаньчао с предложением объединить север КНР и территории Дальнего Востока России в единую экономическую зону, заселив неосвоенные земли китайскими сельскохозяйственными рабочими, в прессе появилось множество публикаций с прогнозами дальнейшего развития российско-китайских отношений.

В этом контексте вызывают интерес статьи Александра Храмчихина — заместителя директора Института политического и военного анализа. Высказанное им видение развития ситуации на Дальнем Востоке заставляет задуматься о правильности действий российского руководства. Храмчихин, можно сказать, пророк в области политических прогнозов, поскольку еще в июле 2008 года он предсказывал вероятность захвата Китаем российских территорий. По его прогнозам китайцы, иммигрировавшие в Сибирь, со временем начнут вести подпольную партизанскую подготовку к полномасштабным военным действиям по захвату российских территорий.
 
По его мнению, руководство Китая решится на применение военного сценария тогда, когда станет ясно, что серьезный внутренний кризис становится неизбежным, а единственным способом его избежать станет активная, форсированная внешняя экспансия, обеспечивающая захват территорий и ресурсов, отвлекающая население от внутренних проблем. Таким образом, можно сделать вывод, что руководство КНР по сравнению с нарастающей внутренней катастрофой рассматривает возможную открытую экспансию, как гораздо «меньшее зло». Известно, что вооруженные силы Китая строятся в соответствии с концепцией «стратегических границ и жизненного пространства», которая была разработана для обоснования и ведения китайской армией наступательных боевых действий.
 
Данная концепция базируется на том факте, что уже сегодня быстрый рост населения при ограниченности внутренних ресурсов вызывает естественную потребность в расширении пространства для обеспечения экономической деятельности и увеличения «естественной сферы существования»государства. Как известно, территориальные и пространственные рубежи лишь обозначают пределы, в которых государство с помощью реальной силы может «эффективно защищать свои интересы». «Стратегические границы жизненного пространства» должны перемещаться по мере роста «комплексной мощи государства».


Александр Храмчихин считает, что такой подход подразумевает перенесение боевых действий из приграничных районов в зоны «стратегических границ» или даже за их пределы, при том, что вероятными причинами военных конфликтов могут стать сложности на пути «обеспечения законных прав и интересов Китая в АТР».
 
Надо учитывать и исключительную роль вооруженных сил в политической жизни Китая (главным руководящим постом в китайской властной иерархии считается не пост генсека ЦК КПК и, тем более, не пост председателя КНР, а пост председателя Центрального военного совета), а также практическую безграничность возобновления человеческих ресурсов. Очень большая безработица среди молодежи и «дефицит невест» делают возможные высокие собственные потери в ходе боевых действий не просто допустимыми, а даже желательными для страны.
 
В этом случае наличие у России ядерного арсенала не может быть панацеей, поскольку Китай имеет свой ядерный арсенал. Превосходство России в средствах доставки межконтинентальных ракет (дальность которых в данном случае является избыточной) во многом нивелируется наличием у КНР значительного числа ракет средней дальности, которые при наличии между странами общей границы играют роль стратегических. Россия не имеет таких ракет, поскольку связана положениями советско-американского договора об РСМД.
 
Сценарий военной агрессии:


Возможное начало — зима (вероятнее всего новогодние праздники 2014-2015 гг.) время, когда традиционно российский народ, а также военно-политическое руководство страны, практически полностью теряет дееспособность. Еще один немаловажный фактор: зимой замерзают реки Амур и Байкал, поэтому их несложно преодолеть. Зимой также замерзает и Севморпуть, что лишает Россию возможности снабжать территории к востоку от Енисея по северному пути.
 
Для их снабжения остается лишь Транссиб, который с началом военных действий будет перекрыт, и подорван, для надежности, диверсионными группами во многих местах и к западу от Енисея.
 
По мнению Храмчихина,предлогом для агрессии может стать нарушение «надлежащих прав и интересов китайцев, проживающих за границей».



Наиболее мощные танковые и механизированные соединения НОАК нанесут удар из района Хайлара на западном направлении Чита — Улан-Удэ — Иркутск.
 
Пройдут ли китайцы через территорию Монголии прямо на Иркутск — сложно сказать. Понятно, что суверенитет Монголии они сохранять не будут (эту страну они целиком считают неотъемлемой частью Китая), а защищать его некому, но здесь возникает проблема больших расстояний, плохой дорожной инфраструктуры и сложного рельефа местности. Впрочем, этот вопрос не принципиален. После захвата Иркутска следующей целью НОАК станет выход на рубеж Енисея. Российских войск между Читой и Красноярском слишком мало, чтобы противостоять массированной агрессии, готовность нынешнего российского руководства применить ядерное оружие против ядерной державы вызывает серьезное сомнение.
 
Вся территория России к северу и востоку от Читы после начала агрессии окажется в полной изоляции от остальной страны. На захват Амурской области, Приморского и Хабаровского края командование НОАК бросит пехотные дивизии, состоящие из мобилизованных крестьян и городских безработных. Они достаточно быстро задавят массой любое сопротивление. При этом, как уже говорилось, высокие собственные потери для китайского руководства будут даже желательными.
 
Защитить Якутию, Сахалин и Камчатку у России не будет никакой возможности. Камчатка и Сахалин за счет неудобного географического положения могут продержаться некоторое время, но отнюдь не бесконечно, ведь снабжать их будет некому. К тому же мощь ВМС Китая растет даже быстрее, чем деградирует ТОФ России, давно забывший, что такое новая боевая единица.
 
По этой причине географическая удаленность этих территорий не является спасением для Камчатки и Сахалина, не говоря уже о Якутии. Поэтому защиту им предложат США и Япония. В обмен на независимость от Москвы. Скорее всего, подобное предложение будет принято, ибо американо-японский протекторат всё-таки лучше, чем китайская оккупация.
 
Продвинутся ли китайцы на запад дальше Енисея, будет зависеть от множества факторов. Но и захватив юг Дальнего Востока и Восточной Сибири, они получат огромную территорию, (на которой можно селить людей, снимая с них ограничения на рождаемость), месторождения полезных ископаемых, в т.ч. нефти, а также главное и уникальное сокровище, ради которого можно, не задумываясь, положить пару миллионов солдат — воду Байкала.


В этом случаеникакой возможности вернуть потерянную территорию в обычной войне у России не будет. Применение ядерного оружия, как уже было сказано, маловероятно. Если речь идет о тактическом ядерном оружии, то получится, что его придется применять на собственной территории. Если говорить о применении стратегических средств, то ответом на удар по китайским городам, станет удар по российским городам, расположенным в европейской части страны. Нет практически никаких сомнений в том, что, выбирая между собственной гибелью и потерей территорий к востоку от Енисея, обитатели Кремля выберут второе.
 
Внешняя экспансия для Китая является способом выживания. Вопрос в формах и сроках. Военная форма экспансии предопределена. Этому также способствует усугубляющийся развал ВС РФ и психология высшего руководства страны, которое вряд ли будет защищать восточные рубежи, если при этом может пострадать само.