Сравнивать прошлое и настоящее полезно. Это помогает оценить не только свои успехи, но и свои неудачи, а главное, дает понять: в том ли направлении движешься? В советское время достижения было принято сравнивать с ситуацией в дореволюционный период, причем сравнение осуществлялось достаточно объективно – в качестве точки отсчета брался год, в который царская Россия демонстрировала самые высокие показатели. Сравнения были в пользу Советского государства – что в промышленности, что в сельском хозяйстве, чтов здравоохранении.

С рубежа 80-х и 90-х все изменилось. В хлынувших потоком сочинениях публицистов дореволюционная Россия начала рисоваться как некая утопия, этакое «государство благоденствия» – с царем-батюшкой, с плодородными полями («Европу кормили!»), степенными набожными мужиками-«настоящими хозяевами» и справными, кровь с молоком, молодухами в ярких сарафанах. Словом, только молочных рек в кисельных берегах не хватало для полноты картины.
 
Да. Россия кормила Европу – но при этом каждые два-три года голодала сама. Россия входила в группу промышленно-развитых стран – но была на самом последнем месте из них, и ниже находились только страны, в которых хоть сколько-нибудь серьезной промышленности не было вообще. Однако от чего действительно делается страшно – так это от того, в каких тяжелейших условиях жили самые обычные люди. Ранняя смерть, колоссальная детская смертность, практически полное незнание элементарных основ гигиены и чудовищная антисанитария – все это суровая реальность дореволюционной Российской империи.
 
17 декабря 1885 г. Общество Русских Врачей в Санкт-Петербурге сообщило министру внутренних дел, что 5 декабря, по результатам обсуждения доклада доктора Н. 
Экка оно пришло к единогласному выводу о том, «что уменьшение смертности и ближайшее к тому средство – оздоровление, составляют нашу первую государственную потребность».
 
8 января 1886 года под председательством тайного советника С. Боткина была создана специальная комиссия в составе Н. Этлингера, В. Кудрина, Н. Бубнова и А. Пеля для изучения вопроса о смертности. В состав комиссии были приглашены профессора А. Доброславин и В. Манассеин, а также упомянутый выше врач Н. Экк.
 
Комиссия активно сотрудничала с земскими врачами, а также с недавно основанным Обществом детских врачей. Смертность в России значительно превосходила показатели в европейских странах: в 1885 году в России ежегодно умирало из каждой 1000 человек на 9 человек больше, чем в Германии, на 12 – чем во Франции, на 19 – чем в Норвегии. Итого при 80-миллионном населении империи в год было в среднем 1,2 млн (!) «лишних» умерших. Это не неизлечимо больные, и не жертвы катастроф – это люди, которых можно было спасти посредством самых простых мер. 

Был выделен ряд основных причин, по которым в России столь высокая смертность – среди них общая слабость родителей; злоупотребление спиртным; сифилис, скорбут, золотуха, малокровие и другие болезни; полное незнание гигиены. Причинами высокой смертности детей было почти полное отсутствие образованных акушерок; инфекционные заболевания; нехватка полноценной пищи и чистой воды, антисанитария. Средние цифры детской смертности в 1880-83 годах составляли 280 (!) детей на тысячу в возрасте до одного года. Особенно высока была детская смертность в центральных и восточных губерниях империи. 

Доктора Д. Соколов, В. Гребенщиков: «…огромная, по сравнению с другими государствами Европы, смертность в России обусловливается почти исключительно непомерно высокой смертностью детей. …Из детей гибнут главным образом самые маленькие, причем в некоторых местностях из 1000 родившихся доживают до года гораздо менее половины. Если мы добавим к этому смертность детей старших, то увидим, что из 1000 родившихся доживет до 15 лет весьма небольшое число детей, и это число во многих местах России не превышает одной четверти родившихся. …В России мы имеем несомненный факт вымирания детей, и если в настоящее время общее число населения в России увеличивается, объясняется это значительной рождаемостью, пока еще превышающей смертность, хотя уже есть многие местности, где замечается убыль населения от преобладания смертности над рождаемостью… Врожденная слабость ребенка всецело зависит от состояния здоровья его родителей и особенно от тех условий, в которых находится мать во время беременности. Общий уровень здоровья и физического развития родителей в России весьма невысок и с каждым годом делается все ниже и ниже. Причин для этого много, но на первом плане стоит все более тяжелая борьба за существование и все большее распространение алкоголизма и сифилиса. Но еще более значительное влияние на детей должны оказывать плохие условия жизни и питания родителей…»

П. Лохтин, исследователь сельского хозяйства: «В среднем в последние 16 лет XIX века Россия потребляет хлеба и картофеля 18,8 пуда на человека (от 13 в неурожайный и до 25 – в урожайный год). В других странах количество потребляемого одним человеком хлеба не падает ниже 20-25 пудов, а физиологическая норма для человека при умеренной работе не может быть ниже 17,2 пуда. Поэтому цифра 18,8 пудов на человека в России (исключив из них около 10% на отруби и сор), оказывается недостаточной для прокормления даже самого крестьянина, не говоря уже о его скоте…
 
По подсчетам профессор Лензевитца, немецкий крестьянин потребляет пищи вдвое более русского. Если же принять во внимание сверх того расход из этих 18 пудов расходы на прокорм лошадей и скота, горожан и войска, на производство спирта, на потери от пожаров, то для личного потребления остается только около 16 пудов. Купить же где-либо хлеб невозможно, так как хлеба в государстве более не имеется. В течение 16 лет население голодало 6 раз, и 4 раза было на границе голода. 

При хроническом полуголодании население не может дать здорового поколения, дав же таковое каким-то чудом, не в состоянии будет его выкормить. Там, где даже питание народа достаточно не удовлетворяется, смертность уступает только Гондурасу, Фиджи и Голландской Индии, хотя по некоторым губерниям в неурожайные годы превосходит даже и эти места». 
Доктор Грязнов: «…вся пища крестьян состоит из ржаного и редко ячменного хлеба, картофеля и черной капусты, причем хлеба в день приходится 2,8-3,5 фунта на взрослого человека. Мяса приходится на человека (включая детей) в год 14-16 фунтов ». 14-16 фунтов мяса — это в лучшем случае чуть более 6,5 кг в год. Или 18 грамм в день. 

Д. Соколов, В. Гребенщиков: «У многих народов на появление ребенка смотрят как на благо, например, буряты очень дорожат детьми, у армян бесплодие – величайшее несчастье, и потому на беременную женщину смотрят с особым уважением, избавляют от излишних работ. У русского же народа взгляд на беременную женщину не отличается от обычного взгляда на женщину, как на постоянную и бессменную работницу днем и ночью. Русская крестьянка во время беременности работает так же, как и во всякое другое время, причем на самое тяжелое время беременности, а именно на последнее время ее, выпадает обыкновенно и самая тяжелая работа – известно, что в России самая большая рождаемость летом. И если мы себе представим работу беременной женщины с раннего утра до поздней ночи в поле, работу согнувшись под знойными лучами солнца, либо под дождем, не имея при этом другой пищи, кроме хлеба, лука и воды, то всякому станет понятным, что не у всех женщин проходит все это без тех или других последствий для ребенка.
 
Никогда в течение года не бывает столько выкидов, мертворождений, несчастных родов и никогда не рождается столько детей неблагонадежных к жизни, при самых родах счастливых, как в июле и августе. Что касается самого акта родов, то, так как женщина работает до последних моментов, роды зачастую происходят вне дома – в поле, огороде, лесу, в хлеву. Или же роженицу помещают в баню и там подвергают ее различным насилиям, якобы с целью ускорения родов: подвешиванию, встряхиванию, перетягиванию. Уже на 3-4-й день (а иногда и на следующий день после родов) необходимость заставляет роженицу встать и приниматься за работу. Отправляясь в поле, мать или берет новорожденного с собой, или же оставляет его дома на попечение няньки. Если полевые работы отстоят далее 10 верст от дому, то мать должна отлучаться от ребенка на 3-4 дня еженедельно…»

Д. Соколов и В. Гребенщиков: «Новорожденного ребенка обыкновенно сейчас же несут в баню: обкуривают, парят в горячем духу, трясут головой вниз, натирают тело солью, поят квасом. Часто ребенок первое время живет с роженицей в бане, подвергаясь здесь всем колебаниям температуры. Чем кормится ребенок, когда мать уходит в поле, в каких условиях он находится дома? Все население деревни, способное к работе, уходит в страдную пору в поле, дети остаются на попечении детей же, подростков лет 8-10. Малолетняя нянька чаще всего оставляет ребенка, и ребенок в течение иногда целого дня лежит в замоченных и замаранных пеленках – и это в летнюю жаркую пору! От такого “компресса” и от жары кожа под шейкой, под мышками и в паху сопревает, получаются язвы, нередко наполняющиеся червями, запах привлекает массу комаров и мух. Ребенок дышит все время душным смрадным воздухом, да иногда и пути входа воздуха непроходимы, часто ноздри закупориваются мухами и личинками их». 

Доктор Покровский: «Относительно кормления детей в сельском населении, мне удалось собрать множество сведений из разных мест России. Тотчас после рождения почти всюду, во всем коренном русском населении, дается новорожденному соска, то есть тряпка с завернутым в ней жеваным хлебом или тому подобными веществами (иногда до 3-х дней не дают груди); в некоторых местах не дают груди до молитвы матери, иногда даже до крещения. Лучшее средство при этом против «грызи» и «нутряной грыжи» это соска (для изгнания грыжи) из черного хлеба с солью, иногда из моркови, свеклы, яблока, кренделей, пряников, орехов, разжеванного толокна. Мочат иногда соску в молоке, постном масле, сахарной и медовой воде. В Пермской губернии вместе с соской с первых же дней дают детям сусло, брагу и квас. Таким образом, прикармливание ребенка начинается и в обыкновенное время с первых же дней после рождения, а с 5-6 недель обязательно жевка, коровье молоко, каши, тюри из хлеба и баранок. С 4 месяцев по всей России дают картофель и щи, каши и яичницу, горох и грибы, ягоды, огурцы. А вот молока отнятым от груди малышам в постные дни не дают – а таких дней в году 250». 

Д. Соколов, В. Гребенщиков: «…В летнюю страдную пору матери уходят на работу, оставляя ребенку пищу на целый день, и кормят грудью ребенка только ночью и вечером, в некоторых же случаях через 3-4 дня. Ребенку оставляется так называемая соска и жевка. Первая представляет из себя коровий рог, к свободному открытому концу которого привязан коровий сосок. Понятно, что такая соска необходимо должна гнить и этот кусок гнили находится почти целый день во рту ребенка. Молоко, проходя через этот мертвый кусок, естественно, пропитывается всею заключающеюся в нем гнилью, и эта отрава идет в желудок ребенка. В тех хозяйствах, где нет молока, кормление ребенка происходит при помощи жевки – жеваного хлеба или каши, завернутого в тряпку или завязанного в узелок. 
Несмотря на то, что земства с каждым годом тратят все большие и большие суммы, и из этих сумм все более и более уделяют на нужды общественного здравия, врачей в России по-прежнему не хватает. В Великобритании на 1 врача приходится 1730 жителей, в Голландии – 2440, в России – 6450. При этом на одного врача приходится около 1200 квадратных верст территории (а в Вологодской губернии даже почти 21 тысяча), тогда как в Англии – менее 9…»

* * *

Несмотря на деятельность комиссии и усилия земств, ситуация мало изменилась. В 1900 году детская смертность по-прежнему была колоссальной – в разных губерниях она колебалась от 200 на тысячу родившихся до 430 (Пермская губерния). В Уфимской губернии смертность составляла 250 детей на тысячу в возрасте до 1 года. В 1913 году в среднем по России умирало около 270 детей на тысячу в возрасте до 1 года. Неужели среди сказочников, любящих порассуждать о «процветающей Российской империи» найдется тот, кто станет сожалеть о том, что такое прошлое – извините за тавтологию, уже в прошлом? Ведь было очевидно, что без полноценного и широкомасштабного вмешательства государства вопрос решить нельзя. И он был решен – но это уже совсем другая история…

В СССР живорожденным считался ребенок, хотя бы один раз вздохнувший – в отличие от многих других стран, в том числе и западных, где ребенок считается живым с момента «задокументирования» факта его рождения (и это очень своеобразно сказывается на статистике). Уже к середине 30-х детская смертность в СССР снизилась вдвое против дореволюционного времени. Всего же за годы Советской власти детская смертность, благодаря целому комплексу мер, снизилась более чем в 9 раз.
 
Сравнивать прошлое и настоящее полезно. Но идеализация не позволяет сравнивать прошлое и настоящее полноценно. Всегда стоит задавать себе вопрос: стоит ли возвращаться к тому, что уже было или лучше жить настоящим и будущим?