Состоявшаяся на этой неделе встреча двух руководителей евразийских служб безопасности — это ещё один шаг к тому, чтобы смахнуть пыль чрезмерного азиатского присутствия Запада.

Два парня сидят в уютной комнате в Тегеране с манящей новой картой мира на заднем плане.

Здесь не на что смотреть? Напротив. Эти два гиганта евразийской безопасности — не кто иные, как необычайно расслабленный секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев и Али Шамхани, секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана.

Почему они так расслаблены? Потому что дальнейшие перспективы, вращающиеся вокруг главной темы их разговора – российско-иранского стратегического партнерства – как нельзя более увлекательны.

Это была очень серьезная деловая встреча: официальный визит по приглашению Шамхани.

Патрушев находился в Тегеране в тот самый день, когда министр обороны России Сергей Шойгу — по рекомендации генерала Сергея Суровикина, командующего Специальной военной операцией — отдал приказ об отступлении России из Херсона.

Патрушев знал об этом уже несколько дней — поэтому ему не составило труда сесть в самолет, чтобы заняться делами в Тегеране. В конце концов, херсонская драма — это часть переговоров Патрушева с советником по национальной безопасности США Джейком Салливаном по Украине, которые продолжаются уже несколько недель, а Саудовская Аравия является возможным посредником.

Помимо Украины, они обсудили «информационную безопасность, а также меры по противодействию вмешательству во внутренние дела обеих стран со стороны западных спецслужб».

Обе страны, как мы знаем, являются особыми целями западной информационной войны и саботажа, причём Иран в настоящее время находится в центре внимания одной из этих бескомпромиссных, поддерживаемых из-за рубежа кампаний по дестабилизации.

Патрушев был официально принят президентом Ирана Эбрахимом Раиси, который сразу перешел к делу: «Сотрудничество независимых стран — это самый сильный ответ на санкции и дестабилизационную политику США и их союзников».

Патрушев, со своей стороны, заверил Раиси, что стратегические отношения с Ираном имеют важное значение для национальной безопасности России.

Так что это выходит за рамки беспилотников-камикадзе Герань-2 — российских кузенов Shahed-136, которые сеют хаос на поле боя в Украине. Что, кстати, вызвало позднее прямое упоминание со стороны Шамхани: «Иран приветствует мирное урегулирование в Украине и выступает за мир, основанный на диалоге между Москвой и Киевом».

Патрушев и Шамхани, разумеется, обсудили вопросы безопасности и пресловутое «сотрудничество на международной арене». Но что может быть более важным, так это то, что в состав российской делегации входили представители нескольких ключевых экономических ведомств.

Утечек не было, но это говорит о том, что серьезная экономическая связь остается в основе стратегического партнерства между двумя странами Евразии, находящимися под санкциями.

Ключевым в дискуссиях был иранский акцент на быстром расширении двусторонней торговли в национальных валютах — рублях и риалах. Именно это лежит в основе стремления как Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), так и БРИКС к многополярности. Сейчас Иран является полноправным членом ШОС — единственной страной Западной Азии, входящей в состав азиатской стратегической гигантской организации — и подаст заявку на вступление в БРИКС+.

Встреча Патрушева и Шамхани состоялась в преддверии подписания в следующем месяце энергетической сделки с «Газпромом» на сумму 40 миллиардов долларов, о чем ранее объявил заместитель министра иностранных дел Ирана Махди Сафари.

Национальная иранская нефтяная компания (NIOC) уже заключила первоначальную сделку на сумму 6,5 миллиардов долларов. Речь идёт о разработке двух газовых месторождений и шести нефтяных месторождений, об обмене природным газом и нефтепродуктами, о проектах СПГ и строительстве дополнительных газопроводов.

В прошлом месяце российский вице-премьер Александр Новак объявил об обмене 5 миллионов тонн нефти и 10 миллиардов кубометров газа, который должен быть завершен к концу 2022 года. И он подтвердил, что "объем российских инвестиций в нефтяные месторождения Ирана будет расти".

Бартер, конечно, идеально подходит для Москвы и Тегерана, чтобы совместно обойти проблемные санкции и вопросы урегулирования платежей, связанных с западной финансовой системой. Кроме того, Россия и Иран могут инвестировать в прямые торговые связи через Каспийское море.

На недавнем саммите Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА/CICA) в Астане (Казахстан) Раиси решительно заявил, что успешная «новая Азия» обязательно должна разработать эндогенную модель для независимых государств.

Будучи членом ШОС и играя очень важную роль, наряду с Россией и Индией, в Международном транспортном коридоре Север-Юг (INSTC), Раиси позиционирует Иран в ключевом векторе многосторонних отношений.

С момента вступления Тегерана в ШОС сотрудничество с Россией и Китаем, что вполне предсказуемо, находится на подъеме. Визит Патрушева является частью этого процесса. Тегеран оставляет позади десятилетия иранофобии и все возможные варианты американского «максимального давления» — от санкций до попыток цветной революции — для динамичного взаимодействия по всей Евразии.

ОПОП, ШОС, INSTC

Иран является ключевым партнером инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП/BRI) для крупного инфраструктурного проекта Китая, который соединит Евразию автомобильным, морским и железнодорожным транспортом. Параллельно с этим мультимодальный Международный транспортный коридор Север-Юг (INSTC) под руководством России необходим для развития торговли между Индийским субконтинентом и Центральной Азией, одновременно укрепляя присутствие России на Южном Кавказе и в регионе Каспийского моря.

Иран и Индия обязались предоставить часть порта Чабахар в Иране странам Центральной Азии с доступом к исключительным экономическим зонам.

На недавнем саммите ШОС в Самарканде и Россия, и Китай дали понять — особенно коллективному Западу — что к Ирану больше не будут относиться как к государству-изгою.

Поэтому неудивительно, что Иран вступает в новую бизнес-эру со всеми членами ШОС под знаком зарождающегося финансового порядка, разрабатываемого в основном Россией, Китаем и Индией. Что касается стратегического партнерства, то связи между Россией и Индией (президент Нарендра Моди назвал их нерушимой дружбой) столь же прочны, как и между Россией и Китаем. И когда речь идет о России, Иран нацелен именно на это.

Стратегическая встреча Патрушева и Шамхани поднимет западную истерию до невиданного уровня, поскольку она одним махом полностью сокрушает иранофобию и русофобию. Иран как близкий союзник является для России беспрецедентным стратегическим активом в стремлении к многополярности.

Иран и Евразийский экономический союз (ЕАЭС) уже ведут переговоры о заключении соглашения о свободной торговле (ССТ/FTA) параллельно с обменом российской нефти. Зависимость Запада от банковской системы обмена сообщениями SWIFT вряд ли имеет какое-либо значение для России и Ирана. Глобальный Юг внимательно следит за этим, особенно в соседних с Ираном странах, где нефть обычно торгуется в долларах США.

Любому западному человеку с IQ выше комнатной температуры становится ясно, что Совместный всеобъемлющий план действий (JCPOA, или иранская ядерная сделка), в конечном счете, больше не имеет значения. Будущее Ирана напрямую связано с успехом трех стран БРИКС: России, Китая и Индии. Иран сам вскоре может стать членом БРИКС+.

Более того: Иран даже становится примером для подражания для стран Персидского залива: посмотрите на длинную очередь региональных государств, стремящихся получить членство в ШОС. Трамповские «Авраамовы соглашения»? Что это? БРИКС/ШОС/ОПОП (Один пояс, один путь) сегодня – единственный путь в Западной Азии.

Источник: thecradle.co