США выразили готовность прекратить поддержку протестного движения в Иране, если Тегеран прекратит продажу беспилотников Москве и пойдет на уступки по своей ядерной программе.

Существует долгая история разжигания западными державами общественных беспорядков в Иране, ещё до создания Исламской Республики. Но уникальность продолжающихся с середины сентября протестов заключается в том, что Вашингтон также сигнализирует о своей заинтересованности в достижении согласия с Тегераном на определенных условиях.

Министр иностранных дел Ирана Хоссейн Амир-Абдоллахиан 5 декабря прямо заявил, что США и ряд других западных стран спровоцировали беспорядки, потому что «одной из целей США было заставить Иран пойти на большие уступки за столом переговоров» для возрождения Совместного всеобъемлющего плана действий (JCPOA), также известного как иранская ядерная сделка.

Замечание Амира-Абдоллахиана последовало за некоторой мегафонной дипломатией специального посланника США по Ирану Роба Малли несколькими днями ранее. Выступая на конференции в Риме, Малли сделал сенсационное заявление о том, что Вашингтон в настоящее время больше сосредоточен на решении Тегерана вооружить Россию на Украине и подавлении её внутренних протестов, чем на переговорах по возобновлению ядерной сделки 2015 года:

«Чем больше репрессий проводит Иран, тем больше будет санкций; чем больше санкций, тем больше Иран чувствует себя изолированным. Чем более изолированными они себя чувствуют, тем больше обращаются к России; чем больше они обращаются к России, тем больше будет санкций; чем больше ухудшается климат, тем меньше вероятность тем меньше вероятность ядерной дипломатии».

«Так что сейчас действительно все порочные циклы самоусиливаются. Подавление протестов и поддержка Ираном войны России на Украине — вот на чем мы сосредоточили свое внимание, потому что именно там происходят события и именно там мы хотим изменить ситуацию», — добавил он.

Почему США поддерживают протестующих

По сути Малли признал, что администрация Байдена является одной из заинтересованных сторон в продолжающихся протестах в Иране.

Важно отметить, что он также намекнул, что хотя Тегеран принял ряд судьбоносных решений, которые делают пока политически невозможными полное возобновление ядерной сделки и отмену некоторых экономических санкций, дверь для дипломатии не закроется, если руководство Ирана изменит курс в отношениях с Россией.

В своих дальнейших комментариях для Bloomberg на следующий день Малли сказал, что «сейчас мы можем изменить ситуацию, пытаясь сдержать и сорвать поставки оружия России и пытаясь поддержать основные чаяния иранского народа».

Как он выразился, Вашингтон сейчас стремится «сорвать, задержать, сдержать и наложить санкции» на поставки оружия из Ирана в Россию, поскольку любые поставки ракет или помощь в строительстве военных производственных объектов в России «будут пересечением новых границ».

Мэлли напрямую связывает подход США к протестам в Иране с внешней политикой Тегерана и политикой безопасности в отношениях с Москвой и косвенным участием в конфликте на Украине. Хотя протесты в Иране начались в середине сентября, первые признаки того, что американская разведка уделяет внимание военным связям Ирана и России, появились несколько раньше.

Вооружение России на Украине

В конце июля советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан во время брифинга для СМИ в Белом доме заявил, что Иран хочет продать Москве «несколько сотен» беспилотных летательных аппаратов, способных нести боевое снаряжение.

Салливан утверждал, что Иран уже обучает российский персонал использованию беспилотников. В течение недели Салливан повторил это утверждение.

Следует обратить внимание на время, в которое были сделаны комментарии Салливана — они совпали с визитом в Тегеран президента России Владимира Путина 19 июля. Безусловно, переговоры Путина с иранским руководством показали, что между Москвой и Тегераном происходит стратегическая поляризация с далеко идущими последствиями для региональной и международной политики.

В Тегеране обсуждались самые разные вопросы: от продолжающихся конфликтов в Украине и Сирии до законности санкционных режимов под руководством Запада, дедолларизации, геополитики в области энергетики, Международного транспортного коридора Север-Юг (INSTC) и сотрудничества в области обороны.

После переговоров с Путиным в середине октября в Москву прибыл начальник штаба вооруженных сил Ирана генерал Мохаммад Багери. Багери встретился с министром обороны России Сергеем Шойгу, что свидетельствовало о том, что военные отношения между двумя странами приобретают необратимый импульс.

Через две недели после визита Багери секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев прибыл в Тегеран, чтобы обсудить «различные вопросы российско-иранского сотрудничества в области безопасности, а также ряд международных проблем».

Российские государственные СМИ сообщили, что Патрушев обсудил со своим иранским коллегой по вопросам безопасности Али Шамхани ситуацию на Украине и меры по борьбе с «западным вмешательством» во внутренние дела обеих стран. В ходе поездки Патрушев также встретился с президентом Ирана Эбрахимом Раиси.

По оценке Запада, внутри иранского истеблишмента существуют разногласия по поводу того, как справляться с протестами, что, в свою очередь, обостряет внутренние споры о целесообразности растущего союза с Россией в противовес восстановлению контактов с Западом в новой попытке возродить ядерную сделку, из которой США вышли в 2018 году.

Прагматизм вместо протестов

Очевидно, что высказывания Малли намекают на то, что, несмотря на поддержку США протестов в Иране, они по-прежнему открыты для ведения бизнеса с Тегераном, если последний откажется от своего углубляющегося стратегического партнерства с Москвой и воздержится от любого участия в конфликте на Украине.

Любопытно, что в том же духе Рафаэль Гросси, глава Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), ранее в этом месяце также выступил с замечанием о том, что у наблюдательного органа ООН нет никаких доказательств того, что Иран осуществляет программу создания ядерного оружия, подразумевая, что дверь для возобновления переговоров в Вене остается открытой.

Суть в том, что продолжающиеся протесты в Иране не представляют непосредственной угрозы для правительства, тем более для государства. Тегеран это знает. Тем не менее вполне вероятно, что правительство может изменить политику в отношении хиджабов, чтобы успокоить протестующих.

По сообщениям, по мере продолжения протестов многие женщины выходят на улицы городов Ирана, особенно Тегерана, без головных уборов. Поступают также сообщения о том, что деятельность «полиции нравов» приостановлена до дальнейшего уведомления.

Кроме того, сотрудничество Тегерана с Москвой в области внешней политики и политики безопасности имеет решающее значение для его стратегических расчетов, которые иранское руководство не собирается менять в ближайшее время.

3 декабря директор национальной разведки США Аврил Хейнс высказала завуалированную угрозу, что, хотя иранское правительство может сейчас не рассматривать протесты как угрозу, оно может столкнуться с новыми беспорядками из-за высокой инфляции и экономической неопределенности.

«Мы видим некоторые внутренние разногласия по поводу того, как именно правительству реагировать» на беспорядки, сказала она.

Иран выбирает независимость и безопасность

Примечательно, что иранские СМИ отдельно сообщили о том, что в минувшие выходные Москву посетил представитель Ирана по ядерным вопросам и заместитель министра иностранных дел Али Багери Кани.

Багери Кани встретился со своим российским коллегой Сергеем Рябковым, чтобы «обсудить перспективы полномасштабной реализации» JCPOA «в целях укрепления многостороннего подхода, противостояния одностороннему подходу и соблюдения принципов, содержащихся в Уставе ООН», а также «усилия двух стран по предотвращению инструментальных политических злоупотреблений и избирательного подхода к вопросам прав человека со стороны западных держав».

Иранское официальное информационное агентство IRNA позже сообщило из Тегерана со ссылкой на Багери Кани, что две стороны «рассмотрели двусторонние отношения за последние месяцы и по согласованию друг с другом создали рамки и механизмы для развития отношений». Среди обсуждаемых вопросов были Сирия, Южный Кавказ и Афганистан как сферы сотрудничества между Тегераном и Москвой.

Консультации Багери Кани в Москве, безусловно, повлияли на крупномасштабные американо-израильские воздушные учения в прошлый вторник, имитирующие удары по иранской ядерной программе. В заявлении израильских военных говорится, что совместные полеты четырех израильских истребителей-невидимок F-35i Adir, которые сопровождали четыре американских истребителя F-15 в небе Израиля, имитировали «оперативный сценарий и полеты на большие расстояния».

В заявлении добавлено: «Эти учения являются ключевым компонентом растущего стратегического сотрудничества двух вооруженных сил в ответ на общие проблемы на Ближнем Востоке, особенно со стороны Ирана».

Последние сигналы Вашингтона о том, что он готов взаимодействовать с Ираном при условии, что тот откажется от своего военного сотрудничества с Россией и пойдет на уступки в отношении своих ядерных амбиций, ещё раз иллюстрируют, что проблема прав человека — это всего лишь ложь и дымовая завеса для вмешательства и смена режима.

Источник: thecradle.co