Россия сражается уже не с украинской армией, оснащенной НАТО, а с армией НАТО, укомплектованной украинцами. Тем не менее, несмотря на неудачу в Харькове, Россия по-прежнему одерживает верх.

Скотт Риттер
Специально для Consortium News

1 сентября украинская армия начало крупное появление против российских войск, дислоцированных в регионе к северу от южного города Херсон. Десять дней спустя украинцы расширили рамки и масштаб своих наступательных операций, включив в них регион вокруг северного города — Харькова.

В то время как Херсонское наступление было отброшено русскими и украинские войска понесли большие потери как в живой силе, так и в технике, харьковское наступление обернулось крупным успехом: тысячи квадратных километров территории, ранее оккупированной российскими войсками, вернулись под контроль украинских властей.

Вместо того чтобы начать собственное контрнаступление против украинцев, действующих в Харьковской области, Министерство обороны России (МО) сделало заявление, которое многие сочли шокирующим: «Для достижения заявленных целей специальной военной операции по освобождению Донбасса, — объявили русские через Telegram, — было принято решение о перегруппировке российских войск… для наращивания усилий на донецком направлении».

Преуменьшая значение отступления, Минобороны России заявило, что «с этой целью в течение трех дней была проведена операция по сворачиванию и организации переброски [российских] войск на территорию Донецкой Народной Республики.

В ходе этой операции, — говорится в докладе, — был проведен „ряд отвлекающих и демонстрационных мероприятий, указывающих на реальные действия войск“, в результате которых, по заявлению россиян, „было уничтожено более двух тысяч украинских и иностранных боевиков, а также более ста единиц бронетехники и артиллерии“.

Цитируя бессмертного Йоги Берра, это было „дежа вю снова и снова“.

Этапы войны

25 марта начальник Главного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации генерал-полковник Сергей Рудской провел брифинг, на котором объявил о завершении первой фазы „специальной военной операции“ (СВО) России в Украине.

Целью операции, которая началась 24 февраля, когда российские войска пересекли границу с Украиной, было нанесение „такого ущерба военной инфраструктуре, технике, личному составу Вооруженных сил Украины“, чтобы сковать их и предотвратить любое значительное усиление украинских сил, развернутых в Донбассе.

Затем Рудской объявил, что российские войска будут выведены и перегруппированы, чтобы они могли „сосредоточиться на главном — полном освобождении Донбасса“.

Так началась вторая фаза

30 мая я опубликовал статью в Consortium News, в которой обсуждал необходимость третьей фазы.

Я отметил, что „и первая, и вторая фазы российской операции были специально подогнаны под военные требования, необходимые для устранения угрозы, которую представляли для Луганска и Донецка наращивание украинской военной мощи на востоке Украины… В какой-то момент в ближайшее время Россия объявит, что она разгромила украинские военные силы, расположенные на востоке и тем самым покончит с с представлением о неминуемой угрозе, которая дала России юридическое обоснование для проведения операции“.

Такой исход, писал я, „оставит Россию с рядом невыполненных политических целей, включая денацификацию, демилитаризацию, постоянный нейтралитет Украины и согласие НАТО с новыми рамками европейской безопасности в соответствии с теми линиями, которые Россия наметила в своих предложениях по договору в декабре 2021 года. Если Россия остановит свою военную операцию на данном этапе, — заявил я, — она уступит политическую победу Украине, которая “побеждает», не проигрывая".

Эта линия мышления основывалась на моем убеждении, что «если раньше можно было утверждать, что непосредственная угроза будет существовать до тех пор, пока украинские силы будут обладать достаточной боевой мощью, чтобы вернуть Донбасс, то сегодня такой аргумент не может быть выдвинут».

Короче говоря, я считал, что стимул для перехода России к третьей фазе возникнет только после того, как она завершит свою миссию по освобождению Донбасса на второй фазе. «Украина, — сказал я, — даже при массированном вливании военной помощи со стороны НАТО, никогда больше не будет в состоянии угрожать российскому завоеванию Донбасса».

Я ошибался.

Энн Эпплбаум, штатный обозреватель неоконсервативного издания The Atlantic, недавно взяла интервью у генерал-лейтенанта Евгения Мойсюка, заместителя главнокомандующего вооруженными силами Украины, об успешной украинской наступательной операции. «Что нас действительно удивляет, — сказал Мойсюк, — так это то, что российские войска не сопротивляются».

Эпплбаум по-своему интерпретировала слова генерала. «Когда российским солдатам предлагают выбор: сражаться или бежать, — написала она о российских солдатах, — многие из них, похоже, бегут так быстро, как только могут».

По мнению Эпплбаум, успех украинцев на поле боя создал новую реальность, в которой украинцы, заключает она, «могут выиграть эту войну» и, сделав это, приблизить «конец путинского режима».
Я был не так уж и неправ.

Доктрина СССР и НАТО

Война — сложное дело. Эпплбаум, кажется, не знает об этом. И украинские, и российские вооруженные силы — это крупные профессиональные организации, поддерживаемые учреждениями, предназначенными для подготовки квалифицированных воинов. Обе армии хорошо руководимы, хорошо экипированы и хорошо подготовлены к выполнению возложенных на них миссий. Они являются одними из крупнейших военных организаций в Европе.

Более того, российские вооруженные силы укомплектованы офицерами самого высокого уровня, прошедшими обширную военную подготовку. Они являются экспертами в области стратегии, операций и тактики. Они знают свое дело.
Со своей стороны, украинские вооруженные силы за годы, прошедшие с 2014 года, претерпели радикальную трансформацию: на смену советской доктрине пришла гибридная, включающая в себя доктрину и методологию НАТО.

Эта трансформация резко ускорилась после российского вторжения, когда украинские вооруженные силы фактически перешли от старой тяжелой техники советских времен к арсеналу, который более точно отражает организацию и оснащение стран НАТО, которые предоставляют миллиарды долларов на оборудование и обучение.

Украинцы, как и их российские коллеги, являются военными профессионалами, хорошо понимающими необходимость адаптации к реалиям поля боя. Однако украинский опыт осложняется тем, что в боевых условиях они пытаются объединить два разрозненных доктринальных подхода к войне (советский и современный НАТО). Эта сложность создает возможности для ошибок, а ошибки на поле боя часто приводят к потерям — значительным потерям.

Россия вела три разных стиля войны в течение шести месяцев после того, как она вошла в Украину. Первая война была маневренной, направленной на захват как можно большей территории, чтобы расширить поле боя в военном и политическом плане.

В операции участвовало около 200 000 российских и союзных войск, которые противостояли действующей украинской армии численностью около 260 000 военнослужащих при поддержке до 600 000 резервистов. Стандартное соотношение нападающих и защитников 3: 1 не сработало — русские стремились использовать скорость, внезапность и смелость, чтобы свести к минимуму исчисляемое превосходство Украины и в процессе надеялись на быстрый политический коллапс в Украине, который предотвратил бы любые крупные боевые действия между российскими и украинскими вооруженными силами.

Этот план увенчался успехом в некоторых регионах (например, на юге, вокруг Херсона) и действительно закрепил украинские войска на месте и вызвал отвод подкреплений от критических зон операций. Но стратегически он потерпел неудачу — украинцы не развалились, а скорее укрепились, что обеспечило долгую и тяжелую последующую борьбу.

На втором этапе российской операции русские перегруппировались и сосредоточились на освобождении Донбасса.

Здесь Россия адаптировала свою оперативную методологию, используя свое превосходство в огневой мощи для медленного, целенаправленного наступления на украинские силы, окопавшиеся в обширных оборонительных сетях и при этом добилась неслыханного соотношения потерь, когда на каждую российскую потерю приходилось десять или более убитых или раненых украинцев.

Пока Россия медленно наступала против окопавшихся украинских войск, США и НАТО предоставили Украине военную технику на миллиарды долларов, включая эквивалент нескольких бронетанковых дивизий (танки, боевые бронированные машины, артиллерия и машины поддержки), а также обширную оперативную подготовку по использованию этой техники на военных объектах за пределами Украины.

Короче говоря, в то время как Россия была занята уничтожением украинских военных на поле боя, Украина была занята восстановлением этой армии, заменяя уничтоженные подразделения свежими силами, которые были чрезвычайно хорошо оснащены, хорошо обучены и хорошо управлялись.

Во второй фазе конфликта Россия уничтожила старую украинскую армию. Вместо неё Россия столкнулась с мобилизованными территориальными и национальными подразделениями, поддерживаемыми восстановленными силами, обученными НАТО. Однако большая часть подготовленных сил НАТО находилась в резерве.

Третья фаза — НАТО против России

Именно эти силы были задействованы в текущих боевых действиях. Россия оказалась вовлеченной в полномасштабную прокси-войну с НАТО, столкнувшись с вооруженными в стиле НАТО силами, которые логистически поддерживаются НАТО, обучаются НАТО, снабжаются разведданными НАТО и работают в согласии с военными планировщиками НАТО.

Это означает, что нынешнее украинское контрнаступление следует рассматривать не как продолжение второй фазы войны, а скорее как начало новой третьей фазы, которая является не украинско-российским конфликтом, а конфликтом НАТО и России.

На украинском боевом плане стоит штамп «Сделано в Брюсселе». Состав сил был определен НАТО, как и время и направление атак. Разведка НАТО тщательно обнаружила бреши в российской обороне и определила критические узлы командования и управления, материально-технического обеспечения и сосредоточения резервов, которые стали мишенью для украинской артиллерии, действующей по плану управления огнем, разработанному НАТО.

Одним словом, украинская армия, с которой Россия столкнулась в Херсоне и вокруг Харькова, не была похожа ни на одного украинского противника, с которым она сталкивалась ранее. Россия сражалась уже не с украинской армией, оснащенной НАТО, а с армией НАТО, укомплектованной украинцами.

Украина продолжает получать миллиарды долларов военной помощи и в настоящее время десятки тысяч военнослужащих проходят интенсивную подготовку в странах НАТО.

Будут четвертая фаза, и пятая фаза… столько фаз, сколько потребуется, прежде чем Украина либо исчерпает свою волю к борьбе и смерти, либо НАТО исчерпает свою способность продолжать снабжать украинских военных, либо Россия исчерпает свою готовность вести безрезультатный конфликт в Украине. Ещё в мае я назвал решение США о предоставлении миллиардов долларов военной помощи Украине «переломным моментом».

Масштабный провал разведки

Сегодня в Украине мы наблюдаем, как эти деньги изменили ход игры. Результат — больше погибших украинских и российских военных, больше погибших гражданских лиц и больше уничтоженной техники.

Однако для того, чтобы Россия одержала победу, ей необходимо выявить свои многочисленные промахи, предшествовавшие успешному украинскому наступлению и соответствующим образом адаптироваться. Прежде всего, украинское наступление вокруг Харькова представляет собой один из самых серьезных провалов разведки профессиональных военных сил со времен израильской неспособности предсказать нападение египтян на Суэцкий канал, которое положило начало войне Йом-Киппур (войне Судного дня) 1973 года.

Украинцы уже много недель сигнализировали о своем намерении провести наступление в Херсонской области. Похоже, что когда Украина начала свои атаки вдоль Херсонской линии, Россия предположила, что это и есть долгожданное наступление и бросила на этот фронт резервы и подкрепления.

Украинцы были отбиты с большими потерями, но не раньше, чем Россия задействовала свои резервы на театре военных действий. Когда через несколько дней украинская армия перешла в наступление в Харьковской области, Россия была застигнута врасплох.

А ещё есть степень, в какой НАТО интегрировалось во все аспекты украинских военных операций.

Как такое могло произойти? Провал разведки такого масштаба говорит о недостатках как в способности России собирать разведывательные данные, так и в неспособности своевременно и точно передавать оценки российскому руководству. Для адекватного решения этой проблемы необходимо провести анализ сверху донизу. Короче говоря, головы покатятся — и скоро. Эта война не прекратится в ближайшее время и Украина продолжает готовиться к будущим наступательным действиям.

Почему Россия всё равно победит

В конце концов, я все ещё верю, что конечная цель остается прежней — Россия победит. Но цена продление этой войны стала намного выше для всех вовлеченных сторон.

Успешное украинское контрнаступление необходимо рассматривать в правильной перспективе. Потери, которые понесла и продолжает нести Украина для достижения этой победы, неприемлемы. Украина исчерпала свои стратегические резервы и их придется восстанавливать, если Украина рассчитывает продолжать наступление в том же духе. На это уйдут месяцы.

Между тем Россия не потеряла ничего, кроме незащищенного пространства. Потери русских были минимальны, а потери техники легко восполнялись.

Россия фактически укрепила свою военную позицию, создав сильные оборонительные линии на севере, способные выдержать любое украинское нападение, одновременно увеличив боевую мощь для выполнения задачи по освобождению оставшейся части Донецкой Народной Республики, находящейся под контролем Украины.

Россия обладает значительно большей стратегической глубиной, чем Украина. Россия начинает наносить удары по важнейшим объектам инфраструктуры, таким как электростанции, что не только подорвет экономику Украины, но и подорвет ее способность быстро перебрасывать большое количество личного состава железнодорожным транспортом.

Россия извлечет уроки из поражения в Харькове и продолжит выполнение заявленных задач.

Итог — харьковское наступление было настолько хорошим, насколько это возможно для Украины, в то время как Россия ещё не достигла дна. России необходимо внести изменения, чтобы устранить проблемы, выявленные в ходе харьковского поражения. Выиграть битву — это одно, а выиграть войну — совсем другое.

Для Украины огромные потери, понесенные её собственными силами, в сочетании с ограниченным ущербом, нанесенным России, означают, что Харьковское наступление — это в лучшем случае пиррова победа, которая не изменит фундаментальной реальности, в которой Россия побеждает и будет побеждать в конфликте на Украине.

Скотт Риттер — бывший офицер разведки Корпуса морской пехоты США, который служил в бывшем Советском Союзе, выполняя договоры о контроле над вооружениями, в Персидском заливе во время операции «Буря в пустыне» и в Ираке, наблюдая за разоружением ОМУ. Его последняя книга — «Разоружение во времена перестройки», опубликованная издательством Clarity Press.

Высказанные взгляды принадлежат исключительно автору и могут совпадать или не совпадать с мнением Consortium News.

Источник: consortiumnews.com